Елена Калинина, коммерческий директор allegro home и Natuzzi Editions.
Председатель АДАТО
@kalinina_allegro

Сейчас мы видим дома с коворкингами и соседскими центрами, дома с нетривиальными местами отдыха для жильцов, с пышными гортензиями и красными рябинами, с кофейнями на первых этажах, со спортивными залами, куда можно дойти по теплому переходу уже в кроссовках. А детский сад непременно должен быть в шаговой доступности. Такой формат привычен, удобен и ожидаем. Нам хочется иметь все виды досуга в одном месте. Но давайте подумаем: всегда ли так было?

В центре Москвы, в глубине парка, на второй линии от Садового кольца в 1930 году был построен «дом переходного типа» по заказу Народного комиссариата (министерства) финансов. Он задумывался как коммунальный дом, одновременно антропоцентричный и социально направленный. Для рекреации Моисей Гинзбург, главный архитектор здания, разработал множество общественных пространств (о них расскажу дальше).

Все должно было быть подчинено комфорту, удобству человека и его отдыху, поэтому большое внимание уделялось последним технологическим новинкам – они были на пике возможностей. Инженерными решениями занимался Сергей Прохоров. 
Я давно загорелась идеей протестировать «ячейку», пожить в ней, и наконец мне выпал этот шанс. 







Итак, какие идеи были реализованы Гинзбургом и Прохоровым?

1. Дом состоял из двух зданий: основного жилого корпуса и коммунального. В жилом доме располагалось 44 квартиры-ячейки. Коммунальный корпус отдан под столовую, спортивный зал и детский сад. Здания соединяет теплый переход с окнами.
2. В доме две широкие галереи, их называли улицами. Сквозь коридор попадаешь на большой общий балкон. 
3. Было рассчитано, что при равной площади остекления ленточное дает гораздо больше света. Да, я убедилась в этом лично. Более того, были специально придуманы сдвижные окна с латунными ручками. Они экономят пространство, ведь створки не нужно распахивать.
4. Все спальни обращены на восток, а гостиные – на запад. Утром меня встречало нежное солнце сквозь кроны деревьев, а вечером гостиная озарялась закатным светом.
5. Под окнами мы видим белоснежные подцветочники вдоль всего фасада. Там есть специальные желобки под уклоном для слива воды. Дом по задумке должен утопать в цветах. Простое и гениальное решение.
6. Плоская кровля состоит из двух уровней. Там расположен «солярий» с шезлонгами, раздевалкой, большим обеденным столом, зоной барбекю и видом на Москву на 360 градусов. В коммунальном корпусе кровля также эксплуатируется, сейчас там красуются знаменитые кресла и стулья как в парке Тюильри в Париже.
7. Цветовое решение разработано с учетом инсоляции, подобраны все оттенки стен и потолков в ячейках и в общественных пространствах. В 1929–1931 годах, во время строительства дома, в Москве работала группа старшекурсников Баухауса во главе с профессором Хиннерком Шепером. 
8. Предусмотрена и встроенная мебель в ячейках, сохранились подробные чертежи кухонь и шкафов.
9. Это первый многоквартирный дом монолитно-каркасного исполнения в СССР. Блоки для стен отливались прямо на месте, внутри они пустотелые для того, чтобы проложить в них коммуникации. Для нас сегодня это норма, в 1930 году – совершенная новация.
10. Все ячейки двухуровневые. Свет и высокие потолки превращают квартиры в просторные и светлые. Более того, общественные и приватные зоны разделены: гостиная на первом уровне, спальни на втором.

Про архитектуру дома нужно сказать отдельно. Здание словно парит на колоннах, соединяя парк, придомовую территорию и дом. Это один из принципов Ле Корбюзье, который Гинзбург заложил в свое творение. Дом стал памятником советского авангарда и оказал огромное влияние на современную архитектуру всего мира, его изучают во всех архитектурных вузах от США до Японии. Гениальность архитектора и инженера говорит сама за себя: посмотрите на стеклянный фасад коммунального блока, на пластику балконов, на кровлю – он построен словно завтра. Квартиры в доме – коллекционные, штучный товар, который невозможно повторить и поэтому невозможно оценить. Никакой прагматической оценки по потребительским свойствам: такая квартира может стоить хоть миллиард, как гитара Джона Леннона. Ни одна квартира в этом доме сегодня не продается.







Как ни странно, идеи, которые опережали эпоху на 100 лет, не были оценены современниками: дом чудовищно эксплуатировался и был под угрозой уничтожения. Сейчас, благодаря внуку создателя этого уникального проекта Алексею Гинзбургу и частному инвестору, удалось воссоздать дом со стопроцентной точностью как внутри, так и снаружи. Всем влюбленным в архитектуру, и особенно специалистам данной сферы, я советую попасть в Дом Наркомфина и почувствовать его атмосферу. Как это сделать? Вы можете посетить экскурсию, которую проводит музей современного искусства «Гараж» для всех желающих (записаться следует заблаговременно), позавтракать в кафе коммунального блока, а после в книжном на первом этаже здания купить памятную книгу. 





Завершая тему баланса работы и отдыха, хочу добавить, что именно конструктивисты придумали, как соединить человека, его жизнь, работу, отдых и большой город.